Ольга Григорьева — поэт и литературовед

(У картины Михаила Голубева «Везучий художник» —
mgolubev.ru)
Сколько художнику? Тридцать, сорок?
Узок семейный круг.
Мама и папа. Жена, ребёнок.
Дедушка, бабушка, друг.
Нет, у него поклонников много,
Критики тоже есть…
Только в итоге: он и Дорога.
Господом данный крест.
Счастье тебе, коль в пути помогут
Столько надёжных рук!
Батя маршрут выверяет строго…
Ношу подхватит друг.
Ты их цени, потерять их бойся!
Слабости им прости.
Много ль напишешь, когда придётся
Крест одному нести…

Заселили скворечник скворцы…
Может, скажете — что здесь такого!
Заливаясь, шалеют певцы
От апрельского дня золотого.
Может, скажете — это старо,
Восхищаться их свадебным пеньем.
Ах, как скворушка чистит перо,
Ждёт скворчиху свою с нетерпеньем!
…Рухнул век, и погибли отцы,
И давно поразъехались дети,
Но опять заселяют скворцы
Неказистые домики эти.
И, не ведая разных химер,
Возвращаются к милой отчизне,
Всем живущим даруя пример
Непонятной,
но правильной жизни.

Но пройдёт ли голос тонкий,
Вздоха лёгкая струя
Через эти переборки,
Перепонки бытия?
Иль останется навеки,
Как смешной домашний гном,
В этом доме, в этом веке,
В этом городе родном?
Может, всё-таки услышат,
Может, всё-таки прочтут…
И полюбят, и напишут,
И на помощь позовут.
Ведь важней всего – как воздух,
Печка лютою зимой,
В чьих-то душах просто отзвук,
Просто отклик, боже мой…

Прилив необъяснимой нежности,
Не проявляемой нигде,
Вот к этой сырости и свежести,
К иртышской серенькой воде.
И в эти слабости минутные
У парапета на краю
Я вновь смотрю на воды мутные
И вспоминаю жизнь свою.
И лица, даты и события
В зелёной глубине плывут,
И чувства, вроде бы забытые,
Всплывают в несколько минут
К тем, кто ушёл… Но, тем не менее,
Не перестану их любить.
Уносит всех река забвения,
Но не даёт о них забыть.

И каждому даётся белый лист,
И, кто как может, это проявляет:
Кто пишет стих, кто краски взял и кисть,
А для кого-то музыка играет.
О, тайнопись стиха! Загадка нот!
О, свежих красок колдовская сила!
Давно всё это написал Господь,
Невидимы небесные чернила.
И лишь когда души твоей волна
В страданьи и любви на них прольётся,
Проявятся все эти письмена —
Стих зазвучит и музыка взорвётся!

Какая осень в этот год для нас стояла!
Как будто терпкое вино на дне бокала.
Настоянная на сухих цветах и листьях,
На обещаниях святых и встречах быстрых.
Мы пили тихо, в полглотка, мы смаковали…
Что эта осень коротка — прекрасно знали.
Но, постигая имена, сверяя лица,
Нам не хотелось пить до дна и торопиться.
И если что-то у небес ещё попросим —
Лишь сохранить притихший лес и эту осень.
Но, задержавшись на мгновенье, лист слетает,
И в этой жизни повторенья не бывает.

Марине Балякиной
Друзья мои, в чём чудо наших встреч?
В преодоленье времени, пространства?
Чего же проще: в скорый поезд сесть,
Попить чайку, потом на полку лечь
И — зри в окошко августа убранство!
Елабуга, Москва или Казань —
Ты только позови, я рядом буду!
Пусть душ родство никто не доказал,
Но есть оно! И это тоже чудо…
А времени разлуки вовсе нет,
И исчезает бремя расстоянья,
Когда в глазах друзей я вижу свет —
И счастлива от этого сиянья!

Еду туда, далеко-далёко,
Где довелось родиться.
Это как будто аванс от Бога:
Жизнь повторится!
Вновь обжигает сибирский ветер,
Так же сосульки бьются…
Я же смогла вновь увидеть это!
Я же смогла вернуться!
Дай же мне, Боже, силы поверить –
Я ведь твоё творенье! –
Что за незримой вечною дверью
Есть повторенье.

Что важней – рожденье иль крещение?
Тело или дух? Слова? Дела?
Попрошу у прошлого прощения,
Смутно помню – церковь здесь была.
Церковь деревянная, старинная,
И меня крестили в ней тайком.
А сегодня здесь площадка пыльная
В многолюдном парке городском.
Что ты помнишь в сумрачном младенчестве?
Мамино тепло, сиянье глаз…
Здесь душа моя коснулась вечности,
Вспыхнула, проснулась, обожглась.
Здесь стою с необъяснимым трепетом,
И невольно катится слеза.
И всё тем же чистым детским лепетом
Я шепчу молитву в небеса.

…И радостную весть — Христос воскрес! —
Несёт апрель по городам и весям.
Воскрес! Сейчас — при нас — сегодня — здесь!
О, как не ликовать: Христос воскресе!
Мир был жесток и нем, и наг, и сир,
Но — зазвучал, запел, расцвёл цветами,
Лишь потому, что мы сегодня с Ним,
А Он — всегда и вечно — в сердце, с нами!
И в радости Пасхальных светлых слёз,
И в горестях — печалиться не смейте!
Ведь, смерть поправ, уже воскрес Христос.
А значит, вечна жизнь. И нету смерти.