Ольга Григорьева — поэт и литературовед

Капли дождя сохранила
густая листва.
Ветра порыв налетел —
и обрушился ливень!
Мокрые в полдень июльский —
безоблачный, синий,
Мы добежали до дома, живые едва…
Все, что от Бога дано,
я хранила в душе.
Ветер любви налетел, закружил, взбудоражил.
Тихий мещанский покой
мне нелеп и не важен,
Громкий людской пересуд
мне не страшен уже.
Нежности дождь — он омоет
усталость твою,
Долгий остаток дороги
поможет осилить.
Ведь для чего я живу —
чтоб тебя осчастливить.
И на последнем дыханьи
промолвить — «Люблю!»

На легкой зеленой лодочке сна
                         я к тебе отплываю.
На легкой зеленой лодочке сна
                         плывешь ты ко мне.
И стала бы встреча судьбой,
                         да я понимаю —
Встречаются лодочки наши
                         только во сне.
В автобусе душном и жарком,
                         и пыльном, и потном,
Спешу на свиданье.
            Сомненья растают, как дым.
Наверно, увижу тебя
                         вон за тем поворотом.
Ты едешь навстречу…
                         Да только маршрутом иным.
Так коротки встречи.
                         Уехать, наверное, лучше.
Не мучить тебя и себя,
                         под окном не кружить.
Живем друг без друга —
                         какой-то нелепейший случай.
Ведь раньше казалось —
                         минуты не сможем прожить.
…На легкой зеленой лодочке сна
                         к тебе отплываю,
На легкой зеленой лодочке сна
                         плывешь ты ко мне.

Сто раз мне снилось,
что я дрожу,
Но в дверь твою, стучась, захожу.
И ты помогаешь
мне снять пальто,
А я говорю совершенно не то.
И ты несмел
и совсем не груб,
Ты просто губами
касаешься губ,
И то, что было там, за спиной
Оно умирает тут же со мной.
И я не здесь, а где-то в раю,
На светлых крыльях легко парю.
И это так высоко над землей,
Что было бы страшно, но ты со мной.
Над этой бездной, смеясь, лечу.
И рук твоих отпускать не хочу.
И ты настолько в меня влюблен,
Что понимаю — все это сон…
Сто раз мне снился этот поле»,
Но вот прошло сто лет или год,
И это не сон, а, скорее, блажь,
Но я поднимаюсь на твой этаж.
И я у двери твоей дрожу,
Но все-таки, передрожав, вхожу
И ты снимаешь с меня пальто,
А я говорю, конечно, не то.
И ты не смел и
совсем не груб,
Губами моих касаешься
губ,
И то, что было там, за спиной,
Оно умирает тут же со мной,
И я не здесь, а уже в раю,
На светлых крыльях легко парю…

Предчувствие — еще не чувство.
Наш пруд листвой усеян густо.
Еще зеленая трава
Предчувствует — идет зима.
Нас успокаивает дождь, ласкает ночь.
Зачем же сердце
Предчувствует, что ты уйдешь
И никуда уже не деться?
Предчувствие — еще не чувство,
Но иногда оно верней.
Предчувствие судьбы своей,
Увы, всегда немного грустно.
Пусть не великой, но — судьбы,
Где и победы, и паденья.
В душе еще не ощущенье —
Предощущение борьбы.

Несостоявшийся роман —
Два полувздоха, полувзгляда.
Несостоявшийся обман.
Мне только этого и надо.
Потом придумаю сама
Все наши встречи и разлуки,
Любви горячие слова,
Сплетенные в обьятьях руки.
Все остальное — только ложь,
Лишь то, что в жизни жить мешает.
Не состоялся. Ну так что ж…
Но как тебя мне не хватает!

Вот она плывет, большая рыба,
Плавники расслабив по теченью
И стоящей сверху темной глыбе
Не придав особого значенья.
Наслаждаясь теплою водою,
Бликом солнца, миром этим Божьим,
Полная созревшею икрою,
Водоросли щиплет осторожно.
И за что — вовеки не узнает —
Силою невидимой и злою
Тащит, давит, на берег бросает,
Разлучает с чистою волною.
Ртом сухим она хватает воздух.
Где же, где спасительная влага?
Мир иной вокруг. И, видно, поздно
Проявлять безумную отвагу.
Все же — бьет хвостом, уплыть пытаясь…
Но к свободе путь нелегок, детки.
Та же сила, словно издеваясь,
Погружает в воду в крепкой сетке.
Будущее не имеет смысла.
Жизнь без воли — лишь ее подобье.
…Ты оставь, мой милый, эти мысли:
Жить заставить, как тебе удобней.
Хороши твои приманки… Ты бы
Приберег их, к дому возвращаясь.
Сеть прочна. Но я умнее рыбы.
В глубину ныряю, не прощаясь.

Знать, хочется того,
Чего на свете нет —
Любви на целый век,
Немеркнущей, как свет.
Нетленной, словно речь.
Неистовой, как «жить!»
Любви, способной сжечь,
Спасти и воскресить.
Палящей, как огонь —
Ни есть, ни пить, ни спать,
Любимую ладонь
В руках своих держать.
Любимую ладонь.
Всего-то, Боже мой!
Ну, если не любви,
Хотя бы — быть с тобой.
О будущем молчать.
О прошлом говорить.
Как хочется того,
Чего не может быть…

Всю ночь шел дождь — уныло, нудно,
На вишнях листья теребя…
Но как свежо, прекрасно утро,
С тобою утро, для тебя.
И день, и жизнь моя — прекрасны.
Ведь для тебя и жизнь, и день.
С тобою — в самый светлый праздник
И в самой яростной беде.
Ты улыбаешься чему-то,
Ты спишь еще…
Но солнца нить
Зовет встречать любовь и утро,
И в буднях счастье находить.

Желтые листья слетают с дерев, шурша.
Ветер холодный разносит их то и дело.
Только бы не замерзла сейчас душа,
Только бы не замерзла, не постарела!
Не разучилась бы чувствовать и любить,
Помнить добро и болеть от чужого горя.
Пусть никогда не утомится жить,
С миром безумным, быть может,
напрасно споря…

У меня не получается «забыть» —
Просто вычеркнуть из жизни навсегда.
Я умею быть любимой и любить.
Видно, в этом моя главная беда.