На одних качелях…
Известный и… забытый
В 1911 году исполнится сто лет со дня рождения художника Анатолия Никифоровича Яр-Кравченко (1911-1983). Вряд ли кто из современных молодых людей помнит (или хотя бы слышал) эту фамилию. Вот люди постарше могут помнить. Ну если не фамилию, то работы Яр-Кравченко наверняка видели и помнят все, кто жил при советской власти: серии портретов писателей, политических деятелей, фронтовиков, космонавтов… Они печатались в газетах и журналах, выходили на открытках и марках. Я, например, отлично помню комплект открыток «Герои космоса» (1975 год, 34 замечательных портрета!).
Известный литературовед Лев Аннинский в очерке «Дед и Яр» вспоминает другую работу: «Портреты боевых лётчиков, отпечатанные не очень чётко на дешёвых почтовых открытках, но исполненные живой выразительности, – в годы Великой Отечественной войны их знали все; по ним я на всю жизнь запомнил имя художника: Яр-Кравченко».
Как военный художник А. Яр-Кравченко не раз подвергался смертельной опасности. Известен случай его работы под обстрелом (Ленинградский фронт, 13-я воздушная армия), когда был убит портретируемый… Художник остался жив. Свыше пятисот портретов и композиций создал он на фронте. Лучшие находятся в Третьяковской галерее, Государственном музее изобразительных искусств им. Пушкина, Русском музее и других собраниях. В годы войны А. Яр-Кравченко был награжден двумя орденами Красной Звезды и Орденом Отечественной войны II степени.
Он был лауреатом Государственной премии СССР, носил звание народного художника РСФСР. А «восхождение к славе» начиналось в 30-х годах прошлого века. Еще учась в Академии художеств, он иллюстрирует книгу о челюскинцах. Перед войной художник создает предназначенный «в подарок» восьмому съезду Советов альбом «И.В. Сталин». За картину «А.М. Горький читает тт. И.В. Сталину, В.М. Молотову и К.Е. Ворошилову свою сказку «Девушка и смерть» (1940) Яр-Кравченко получил Сталинскую премию. Не менее известно было его другое полотно на эту же «писательскую тему», оно называлось «Ответственность на вас!» (1960 год, групповой портрет участников Первого съезда советских писателей в 1934 году). Понятно, что с развалом СССР фамилия этого «певца советского строя» была вычеркнута из всех новых словарей и справочников…
Если же отбросить все политические оценки, А.Н. Яр-Кравченко был и остается замечательным портретистом, запечатлевшим для истории черты сотен людей своего времени. В ряду других портретов «мастеров слова» он создал прекрасные портреты писателей Казахстана: Джамбула, Мухтара Ауэзова, Всеволода Иванова, Сабита Муканова.
Портрет Джамбула работы А.Н. Яр-Кравченко хранится в Павлодарском художественном музее, его передала в Павлодар жена художника Анна Георгиевна в 1985 году. Но об этом чуть позже…
«Качались на одних качелях…»
О том, что будущий известный советский художник А.Н. Яр-Кравченко жил в Павлодаре, я узнала из книги Светланы Гронской «Здесь я рассадил свои тополя…». Документальная повесть о Елене Вяловой и поэте Павле Васильеве». В книге приводятся записи Елены Александровны Вяловой-Васильевой. В одной из них, датированной 20 ноября 1956 года, рассказывается о встрече Елены Александровны с сотрудниками Гослитиздата, где готовилась к выходу в печать книга П. Васильева. «…Я показала фотографии Павла для портрета к книге, все находящиеся там заговорили в один голос, что лучше было бы дать портрет, нарисованный художником с этих фотографий. Я не возражала, но сказала, если только будет хороший художник. Буров (зав. художественной секцией Гослитиздата. – О.Г.) предложил Яр-Кравченко и тут же позвонил ему по телефону. Я слышала только отрывки, но поняла, что Яр-Кравченко хорошо знал Павла и согласен писать портрет, что он сейчас приедет в Гослитиздат и просит подождать меня. Конечно, я осталась. Через 30-35 минут приехал Яр-Кравченко. Встреча была самой тёплой, оказывается, что Анатолий Никифорович очень давно знал Павла, что еще в детстве в Павлодаре качались на одних и тех же качелях. Потом их судьбы разошлись. Яр-Кравченко поехал, будучи уже юношей, в Москву, где и завоевал своё место одним из лучших портретистов, а Павел много скитался, бродяжничал, прежде чем завоевал имя известного поэта. Позднее, когда оба имели имя, у них произошла встреча, и при этой встрече выяснилось то, что они жили в одном городе, дружили, когда были мальчишками…»
Тот факт, что судьба А.Н. Яр-Кравченко была связана с Павлодаром, подтвердили в Павлодарском художественном музее. Как уже говорилось, здесь хранится портрет Джамбула его работы и, как оказалось, сопроводительное письмо жены художника Анны Георгиевны. Она пишет: «…Мне приятно, что этот портрет будет находиться у вас, в Павлодаре. Портрет Джамбула – одна из лучших работ художника, за которую в 1948 г. ему была присуждена Государственная премия СССР. А сам Анатолий Никифорович в детстве несколько лет жил с родителями в Павлодаре. Пишу вам все это, т.к. знаю, как интересны такие подробности вам, музейным работникам… Москва, 24 января 1985 г.».
Нигде в воспоминаниях не упоминается фамилия Виктора Павловича Батурина, замечательного художника-передвижника, который был учителем рисования у Павла Васильева, но, судя по году рождения А.Н. Яр-Кравченко, вполне можно предположить, что и ему преподавал этот выдающийся живописец, живший в Павлодаре с 1919 по 1929 год. Не здесь ли получили мощный толчок художественные способности юного Анатолия Кравченко, будущего народного художника и лауреата?
Какие-то подробности павлодарского периода жизни художника я пыталась выяснить у его детей – Татьяны Анатольевны Кравченко (она живет в Москве) и Святослава Анатольевича (Санкт-Петербург), но, к сожалению, об этих годах им мало что известно. В литературе о художнике тоже не много подробностей. В книге А.Д. Березина «Художники России. 50 биографий» (1994 г.) говорится: «Народный художник РСФСР, лауреат Государственной премии СССР А.Н. Яр-Кравченко (1911-1983) родился в Благовещенске-на-Амуре, в семье инженера-путейца. Отец художника по долгу службы часто менял место жительства и перевозил с собой семью. Жили в Ачинске, Семипалатинске, Киеве, Могилеве, Москве, Петрограде и других городах страны…» Видимо, в этот «семипалатинский период» пребывания семьи в Казахстане в начале 20-х годов прошлого века вошли и павлодарские годы.
Сын А.Н. Яр-Кравченко Святослав Анатольевич рассказал о том, что отец был несколько дней в нашем городе, проездом, в 70-х годах, когда с группой художников ехал в творческую командировку в Восточную Сибирь.
Тайна пропавшего портрета
Что же с портретом Павла Васильева, который начал рисовать А. Яр-Кравченко в 1956 году? Запись Елены Александровны Вяловой-Васильевой о художнике заканчивается так: «Посмотрю в Гослитиздате, куда его уже сдал Анатолий Никифорович…» Но в книге стихов Павла, которая вышла в свет в конце 1957 года, помещён портрет художника К. Радимова! Что произошло? Портрет не был закончен, или издательство не устроила работа А. Яр-Кравченко, или повлияли какие-то другие события? Так или иначе, следы этого портрета затерялись. Вместе с директором Павлодарского Дома-музея им. П. Васильева Л.С. Кашиной мы пересмотрели все хранящиеся здесь портреты поэта, работы Яр-Кравченко среди них нет. Не слышали об этом портрете и дети художника… Возможно, хранится он где-то в архивах издательства (если был туда сдан).
Говоря о прижизненных отношениях наших земляков — поэта и художника, нельзя не назвать их дружбы с Николаем Клюевым. Как известно, к Н. Клюеву, патриарху русской поэзии, привел П. Васильева Сергей Клычков. Клюев горячо принял Павла и назвал его — «после Есенина» — первой своей радостью, считал его своим преемником и поэтом родственной судьбы. П.Васильев восхищался поэзией Клюева и этого восхищения ни от кого не скрывал, хотя тогда автор «Погорельщины» уже был в опале.
Анатолий Кравченко познакомился с Николаем Клюевым в 1928 году в Ленинграде, куда приехал поступать в Академию художеств. Поэт очень много сделал для начинающего художника, он вводит его в круг художественной элиты – знакомит с выдающимися поэтами, писателями, артистами, находит ему комнату в квартире знакомых артистов, словом, принимает самое деятельное участие в его судьбе. Долгие годы их связывала теплая дружба. Кстати, их переписка была опубликована недавно в книге «Наследие комет», подготовленной дочерью художника Т. Кравченко и литературоведом А. Михайловым (Томск, «Территория», 2006). В Томске же в 2008 году вышел сборник статей «Нарымская поэма Н. Клюева «Кремль»: интерпретация и контекст», поэма тоже хранилась в семейном архиве Т.А. Кравченко.
Именно по совету Клюева художник изменил фамилию. Кравченок-де много, говорил «Дед», да и выговаривать длинно, а вот у Есенина есть повесть «Яр» – ярами на Руси назывались самые высокие и красивые места, их и для ресторанов выбирали… «Анатолий слушается старшего друга, но не заменяет старую фамилию новой, а прибавляет одну к другой; получается ещё более длинно, но и впрямь ни на кого не похоже…» (Л. Аннинский).
В письмах Н. Клюева к А. Яр-Кравченко (впервые часть из них опубликовал Александр Михайлов в журнале «Север», №10, 1993 год под названием «Лёд и яхонт любимых зрачков») не раз упоминается Павел Васильев. К тому времени Клюев относится к нему настороженно, опасаясь, как бы «неуправляемый и буйный» поэт не испортил его юного друга. В письме от 14 февраля 1933 года он пишет: «…Павел Васильев объявился, — шубу на хорях снес обратно в комиссионку, пьет до опухоли… Спрашивал: «Где Толька Кравченко? Я его хочу познакомить «с одной» из «Нового мира»… Клычков тоже видел тебя с Васильевым в «Новом мире»…».
Позднее Клюев считал Павла Васильева невольным виновником своего ареста в феврале 1934 года. Якобы какие-то его стихи Анатолий Кравченко передал Васильеву, а тот жил тогда в квартире Гронского, а Гронский, как «партийный функционер», передал их в «органы». В общем, история темная и запутанная, но, наверное, лучше всего написал об этой ситуации Лев Аннинский: «Более всего Клюев в своей высылке винил… поэта Павла Васильева, казалось, близкого ему по «природному нутру», но дело-то было не в творческих принципах, а в васильевских дебошах, а ещё более в том, что Васильев сблизился (и породнился) с крупным литературно-партийным деятелем Гронским, что и обернулось для Клюева – по его мнению – роковой ссылкой.
Всё это, конечно, морок. Васильев сам вскоре добуянился до расстрела, литературно-партийный деятель Гронский загремел в лагерь. Выявить в фантасмагории репрессий конкретную сосредоточенность высшей власти на Клюеве довольно трудно: идёт повальное безумие, в котором определить «кто виноват» так же трудно, как сообразить «что делать»…»
Кстати, и ссылка не повлияла на высокую оценку Клюевым поэзии Павла. В 1936 году, когда усилилась травля Васильева, Клюев писал из Томска Сергею Клычкову (на имя его жены В.Н. Горбачевой): «Что Литгазеты назвали его бездарным – это ничего не доказывает. Поэт такой яркости, обладатель чудесных арсеналов с кладенцами, может оказаться бездарным совершенно по другим причинам (так сказал один мудрый китаец). Мне бы очень хотелось прочесть бездарные стихи Павла. Хотя он и много потрудился, чтобы я умолк навсегда. Передайте ему, что я написал четыре поэмы. В одной из них воспет и он, не как негодяй, Иуда и убийца, а как хризопраз самоцветный!» («Новый мир», 1988, № 8).
Может быть, эти сложные взаимоотношения между двумя поэтами и молодым художником спустя 20 лет как-то повлияли на судьбу портрета Павла Васильева? Кто знает… Поиски продолжаются. Возможно, нам еще предстоит увидеть портрет нашего земляка-поэта работы художника А.Н. Яр-Кравченко, который, оказывается, тоже был нашим земляком.