Разнотравье луга летнего,
Речки тихая вода.
Мама не увидит этого,
Не увидит никогда.
Было солнечно и ветрено,
Ливень вдруг пошёл стеной.
Мама не увидит этого.
Не увидит… Боже мой!
Будут будни, будут праздники,
Боль и смех, любовь и страх.
Мама не увидит правнуков,
Не подержит на руках.
Но такое ощущение –
Парой синих добрых глаз
Смерти вопреки и времени
Наши мамы видят нас.
Мамино детство – пруд Лысьвы.
Лодка у дома, берёз ветки…
Будто читаю её мысли,
Маленькой девочки, шестилетки.
Будто вернулась она снова
В милую Лысьву, к сестре, брату.
Будто могу волшебством слова
Речку времён повернуть обратно.
Знаю, смогу! И легко, быстро
Перенесу её в детство прямо.
Маме опять снится Лысьва.
Тихо во сне плачет мама.
Дождь, и град, и чудо радуги!
Я скорей бегу домой.
Две большие пули-градинки
В кулачке несу с собой.
Но пока несла – растаяли.
Стала мама утешать
И водичку эту талую
На ладошке целовать.
Говорила: «Что ты, деточка,
Успокойся наконец!
Эта капелька мне – весточка,
Слёзка Божия с небес!».
…И полвека – словно не было.
Дождь идёт, и град идёт.
Мама – лёгкая и белая,
Уж с постели не встаёт.
И бегу я к ней под дождиком
(Хоть не видно, что ревёшь!).
Что ж ты, время, острым ножиком
Сердце режешь, душу рвёшь!
Я целую руки старые…
Оботрёт глаза мои.
Это градинки растаяли…
Мама, милая, живи!
Занавеска вагонная бьётся
Над беспечной моей головой.
Рядом мама о чём-то смеётся,
И отец молодой-молодой.
В нём весёлая сила азарта,
И крепки, как орешки, слова.
О, извечная наша плацкарта!
О, волшебные звуки – «Москва»!
В них, как в детстве, по-прежнему веришь.
Годы, лица, купе, поезда…
Да с отцом никуда не поедешь.
Не поедешь уже никогда.
Дождь по лицу наловчился хлестать
Плётками мокрыми.
Здесь они жили, отец мой и мать,
За этими окнами.
Как бы сейчас забежала я к ним –
С воплями, каплями,
Самым непонятым, самым родным,
Самым оплаканным.
В пышную, стройную, строгую ель
Выросло деревце.
Люди чужие живут здесь теперь,
Только не верится.
Глянуть ли в прошлое? Стёкла чисты.
Вот они, рядышком.
Мать молодая стоит у плиты,
Жарит оладушки.
Молча носивший терновый венец
Времени жуткого,
Сидя у печки, читает отец
Маршала Жукова.
Я в больнице только с виду,
И жалеть меня не надо.
…Дети ходят по Мадриду,
Третий день в музее Прадо!
Дети – плоть моя живая,
Кровь моя, глаза и уши,
Значит, это я гуляю
По испанским райским кущам!
Барселона летней ночью…
И Севилья, и Толедо…
Вижу всё это воочью —
О, подарки Интернета!
Господи, тебе спасибо!
Сыновья – моя награда.
…Пьём на Пласа кофе «Чибо»
И хохочем – до упаду!
10.06.2012.
Синие тени на белом снегу:
Женщина, мальчик, мужчина…
Я никогда осознать не смогу
Странные две величины:
Время и место.
Слияние их
Мне без конца интересно:
Как истончается, плавится миг
При неизменности места.
Но, возвращаясь в заснеженный град
(С паузой в десятилетье),
Вижу с восторгом, как с горок летят
Те же румяные дети.
Вижу три тени вблизи от лыжни.
Боже, смогли сохраниться!
Нет уж давно ни любви, ни семьи,
Всех разделили границы…
Сгустком годов и текучестью мест
Манит меня этот пойменный лес,
Видимо, не без причины.
Знать, острова в речке времени есть,
Коль остаются счастливыми здесь
Женщина, мальчик, мужчина.
Завтра я увижу маму.
Что скажу, плохая дочь?
Что бываю с нею мало,
Не могу ничем помочь.
Годы не могу убавить,
Победить болезнь и страх…
Снова память, память, память
Бьёт наотмашь и вразмах.
…Молоко несёт в бидоне,
Вечно варит, вечно шьёт.
И шершавые ладони
Мне на голову кладёт.
Не сказать, что это ласка,
Так, скорей – привычный жест.
Вновь поётся песня-сказка,
Никогда не надоест:
«Там, за синей горой,
Живёт несчастье с бедой,
Старость, бедность и страх
Во пяти теремах.
Вырастай поскорей,
Да беду одолей!»…
Завтра я увижу маму.
Плывет по Иртышу шуга,
Пронзает ветер злой.
Тепло родного очага
Так ценится зимой.
Вбежишь — и к печке, руки греть,
Дрова в огонь бросать…
Малины — чтоб не заболеть! —
В чай намешает мать.
Отец поднимется к столу,
Худой, прозрачный весь.
И я, слезу сдержав, пойму —
Нужна я только здесь. …
Но нет ни дома, ни отца.
А ветер злей и злей.
И не согреет до конца
Тепло чужих огней.
С внуками пахнешь хлебом и молоком.
Любишь их сильней, чем родная мать.
С внуками живёшь в режиме таком,
Как будто и не думаешь умирать.
С внуками вновь открываешь мир:
Первый летящий снег, снегиря, звезду.
И по-особому ценится каждый миг
С внуками… Куда ж я от них уйду!
С внуками – звуками, речью – остаться там,
В будущем, кинув земной приют.
Это не мы гуляем с внуками по садам,
Это они за руку нас ведут.